Какая стрижка подойдет мужчине если торчат уши

ПЕРЕСКАЗКА О КЛЮЧИКЕ (снова) | Автор топика: Iahu

перечитал и понял: в строку она, наверное, тяжелее, чем в привычном стиховном формате.

Sergey (Afia) I

Опускалась ночь, подымалась в зенит Селена,
будоража разум, и в горло не лез кусок...
Если верить папе, он был вообще - из полена,
и по жилам его тек тополиный сок.

Если ж верить девочке с розовыми волосами
и с таким же розовым запахом изо рта,
из чего мы сделаны, папы не помнят сами,
а от скрытных мам не дознаешься ни черта.

Он любил эту девочку восемь дней с половиной.
Или девять уже с половиною же недель?
Как и всех предыдущих он стал её звать Мальвиной.
Хоть она и врала, что её Артемон - эрдель,

а не пудель, и что с Пьеро ничего такого,
и он делал вид, что плюет на её враньё,
потому что знал, что правду искать рисково,
от семи мальвин, случившихся до неё -

фиолетовых, хаки, кремовых и лиловых.
Не вогнать керамических в краску, и все дела!
Он терял их, и на ресницах его еловых
всякий раз выступала непрошенная смола...

Он опять не знал, для чего они дружка дружке,
и, вернее всего, им двигал уже протест:
это в сказках - принцессы, а в жизни кругом подружки -
выбираешь и любишь, пока ей не надоест.

Иногда, со сплину, он шел навестить папу.

Sergey (Afia) II

То, что полночь - не означает ещё ложиться.
Належимся, как говорится, когда помрём!
А особенно, если снег за окном кружится,
очень классно подсвеченный слабеньким фонарём.

(То есть, «очень классно», конечно, звучит не очень,
но для мысли невслух годится. Господь глух,
а из нас не каждый (каждая) озабочен
(озабочена), как он (она) излагает вслух! )

Снег кружился. В прихожке пудель ворчал спросонок
на шнырявших в подъезде и был по-собачьи прав...
Где-то шлялся её изысканный поросёнок -
безнадежный и все же изысканный как жираф.

У неё не хватало зла на его позы,
но хватало здравого смысла иметь в виду,
что для мальчика, чьи мозги из простой берёзы,
у него неплохая подкорка. - «А подожду! » -

говорила она и ждала эти все полгода,
щедро пудря большую облупину на прыще.
И ужасная (по Сапгиру) вокруг погода,
ей, прекрасной (по определению и вообще),

не мешала. Она меняла наряды, темы,
цвет прически и тембры голоса день за днём.
Но её ухажер выпирал из стандартной схемы
и порою казался ну просто трухлявым пнём -

горбылём неструганным - весь из заноз с шплинтами -
аж хотелось порой на лучину и в печь его:
на свиданьи, как на татами! .. Хотя, местами
Буратино был очень даже и ничего.

Он не нёс чепухи и не грезил по домострою.
Не вонял скипидаром. Мог выпить, а мог не пить.
А ещё - он писал стихи. И они с сестрою
(с крошкой Барби) решили, что нужно не торопить -

пусть идёт как идёт, как получится, ну а там уж
и посмотрим. А подвенечное - долго ль сшить?
Но с другой стороны, он не тот, за кого замуж.
За такого замуж - лишь паспортом мельтешить.

Ни двора, ни кола (ни кола - каламбур и только! ),
ни амбиций, ни притязаний на место под,
ни на что вообще - ну настолько, что даже Волька,
у которого джин в бутылке, сказал: «Урод.

Ты хлебнёшь с ним, - сказал он как-то, садясь в свой новый
(не сидела и муха) лексус, - Смотри сама.»...
Получалось, что кто загадочный, тот хреновый,
и поди не сойди от таких от проблем с ума!

То есть, спать-то они, конечно, давно уж спали...
Хлеба-соли съели, если уж и не пуд,
то кило, как минимум (вместе и покупали,
а вчера, вон, сунулась - пачке, считай, капут).

Но - и Волька с Барби это считали странным -
он, питая неравнодушье к её ноге,
не таскал ее по кафешкам да ресторанам,
а кормил лапшой о папашином очаге,

за которым, будто бы, то ли калитка в кущи,
то ли просто ещё куда-то подземный ход.
Но туда попадёт, дескать, не всяк идущий,
а лишь самый-пресамый продвинутый доброхот.

И не то чтоб она сомневалась в заветной дверке,
но считала, что жить как все не в пример мудрей.
И когда приходила портниха - снимать мерки,
ей портниха была милее любых дверей.

А ещё ей нравились вылазки на смотрины
безделушек: она буквально ему назло
обожала часами стоять вон у той витрины,
от которой его ну разве что не рвало.

Ей не то чтобы импонировал образ стервы
(проработанный до деталей, до мелочей),
но случилось так, что он был в её жизни первый,
кто дурел не с её лица, не с её речей,

не с румяных щёк (он плевал на её румяна),
не с кудрей нейлоновых (он и на них плевал)...
Он купился на то, что вот только что несмеяна -
вдруг опять Смеяна; короче, десятый вал...

Ей мерещилась в этом мальчике тайна мира.
Он, похоже, чего-то ведал про жизни смысл,
и она терпеливо держала его за кумира,
хоть и был Буратино для идола слишком кисл

и безбашенно недогадлив... Летели ночи,
извазюкивалось и выстирывалось бельё.
Это было по-своему правильно, но не очень
обнадеживало. Копящееся быльё

порастало новым быльём... «Не родись в рубахе,
а родись для радостей», - думалось ей в ночи.
И лежала меж ним и ею тень черепахи -
той, что спит и видит отдать им свои ключи...

Sergey (Afia) III

...для нее ночь начиналась, когда хотела:
хочет - с вечера, хочет - днём: как потянет спать.
Черепаха видела плохо, но разглядела,
что часы стоят, и на них без пяти пять.

Это всё ещё сумерки или уже утро? ..
Поморгала. Икнула коротко. Сдула вошь
и полезла в панцирь (кошмарная кама-сутра,
а не снимешь - по-человечески не уснёшь).

Прослезилась, как и положено – не мигая.
С тихим кряхтом нырнула за тапками под топчан,
облачилась и, еле ноги передвигая,
потащилась к окошку, клопов по пути топча.

Это ж как за одну-то ночь высыхает кожа,
хоть ты мучь себя фаберликами, хоть не мучь!
...Черепаха истории нашей лишь тем пригожа,
что, согласно сюжету, хранила в кладовке ключ.

В этом есть и сермяжная правда, и остальная.
В мире всё продумано ажно до мелочей.
Если ты некрасивая, старая и больная,
то планида тебе быть хранительницей ключей.

Можешь слушать Малера, а не как все – Баха,
и читать – Павича с Фаулзом, жизнь влача.
Только если уж ты с рождения черепаха,
то тебе, брат, ну просто немыслимо без Ключа.

Это дело потоньше какого хоти Востока.
Это хлеще, чем пальцем в глаз или вилкой в пах.
Потому что природа страсти – увы! – жестока:
мало кто, ма шер, западает на черепах.

Западают на кошечек, птичек… Опять же – рыбок.
Уродиться одной из этаких - ход конём.
А охотников до рептилиевых улыбок
и фигур, говоря по правде, и днём с огнём.

Эволюция, мимикрия и всё такое –
откровенные пропаганда и чепуха!
А в основе всего высокого плутовское!
То – надстройка, а энто – базис, и ха-ха-ха,

но отбор – он идёт сначала по экстерьеру,
по тому, чего трудно не разглядеть в упор.
Было так и до нашей эры, и в нашу эру.
Потому-то, мать, он естественный и отбор!

Неспроста же все эти бровки, реснички, чёлки,
перси, попы, талии, далее… Ну, накой,
для чего цветочки пахучи? - да чтобы пчёлки
прилетали нюхнуть и в пыльцу угодить ногой…

Так что, если ты черепаха и хочешь тоже
вызывать к себе маломальский, а интерес,
то, голубушка зря не трудись над своею кожей –
орифлэйм уже не поможет. И комбидрес

костяной никуда не спрячешь. И кривоногость –
преупрямый факт, и чего пожимать плечом?
Бог тебе отпустил долголетие за убогость.
А её компенсируешь разве что лишь ключом

от чего-то там соблазнительно потайного,
панацеей от беспросветности и непрух…
Кстати, знаем ли мы, чего шукал Казанова,
обихаживая - в числе остальных – старух?

Это странно и где-то даже неблагородно,
но, увы: заведённый порядок вещей таков,
что и в сказках, и вне ключи от чего угодно
почему-то всегда хранятся у стариков.

Не у бабы-яги, так уж край у Алён'иванны
с Лизаветой, которых ты не видал в упор.
И нашептывает Фёд'михалыч: вылазь из ванны
и ступай, добрый молодец, ладь под пальто топор!

Ну а если, молодец, ты дюже честных правил –
прозябай и дальше, валандайся не у дел.
Так науськивал даже фессалоникийцев Павел.
Ибо сказано: трус утёрся, а смелый съел.

Это ж издревле состоялось. А ты как думал?
без битья по башкам? без вобще примененья сил?
ты чего, Родиоша? решил - просто так пойду, мол,
попрошу? а ты часто, мил человек, просил

до сих пор просто так? в смысле, часто тебе давали
просто так, за спасибо? вот то-то, брат, и оно.
Бонапарты и Македонские пасти рвали
на пути к ключам (вспомни Фивы, Бородино)

Sergey (Afia) …этак думала черепаха, давясь морковкой,
вспоминая при этом покойницу-бабку: та
завещала с одра быть придирчивою и ловкой
и беречь как зеницу ока снурок. Спроста

ль говорила она, будто явится некий внучек,
непохожий на всех на свете других внучков?
Вот ему-то, Тортила, и должно отдать ключик…
А поди-разгляди их архаровцев с-под очков!

Всяк косит под того, из завета, всяк жаждет чуда.
Двести лет табунами идут и идут. И что?
Ты ж сумей доказать, что не жулик и не приблуда,
и не хрен моржовый и даже не конь в пальто.

Это ж Ключик, а не какая-то там отмычка!
Одному изо всех в целом мире должно свезти.
Для того и висит на двери у нее табличка:
«Принимаю с обеда и где-нибудь до шести»…

За окном понемногу (в стотысячный раз) светало.
До приемного часа было ещё полдня.
Черепаха рыгнула. Задула свечу устало
и опять похромала к кушетке, гастрит кляня…

Sergey (Afia) VI

Ночь на убыль, а этот где-то и, значит, с кем-то!
одноглазая сволочь! .. плешивый усатый нянь
малолеток! .. раздухарившееся треченто
(трёхсотлетний по-нашему).. инь, понимаешь, янь! ..

ладно б март, так ведь - осень! .. и в общем, пошел он в баню
(в смысле, к дьяволу, а не париться), кошкин сын! ..
он блудит, паразит, а я тут хвостом барабаню
по паркету... вернётся - повыдергаю усы

к мама мия!!! И сиганула на покрывало
в чём была (в сапоге), запустив костылём в трюмо.
И ещё часа полтора пропогоревала
(«Ах, дерьмо ты дерьмо! Нет, ну что же ты за дерьмо? »)

Вот не надо только насчёт а чего ж хотела!
Да, любовь непроста, и влюбишься и в кота,
и не наше с вами, девочки, это дело,
на себя посмотрите сначала! .. А он - из ста

увивавшихся рядом тюленей, волчар и прочих
откровенно и тупо клеившихся козлов
оказался единственным, кто умудрился смочь их
всех - с хвоста - как с куста - от винта да с моста без слов! ..

И когда объявился - с изодранной в тюрю мордой
и без глаза (с тех пор и ходит в слепых, балбес)
он - дворняга, бандюга, котяра, но - ярый, гордый
и упрямый, она лишь покорно вздохнула: «Йес! ..

Мой! .. Судьба...». И они ушли на его помойку.
И она позабыла родную нору и лес,
и рыдала от счастья, когда он рычал: «В койку! »
и скулила - от счастья же... Было же: было: лез

и мурлыкал потом, исходя превонючим потом,
и всё тыкался ухом - в бок, и туда, и в нос,
засыпая, и было ясно одно: вот он -
без сапог, но - её Искалеченный Альбинос...

И они долго-долго жили, что Клайд и Бонни.
То лохов водили на поле своих чудес,
то устраивали разводки на сыр вороне,
то сидели неделями корочки хлебной без,

то опять кутили с его корешей гурьбою,
меж которых он был их принцем и их вождём.
И года катились, и небо их голубое
их дарило то жёлтым солнышком, то дождём

да туманом серым, а то белым-белым снегом.
Но и самой лютой из всех в её жизни зим
всякий день непременно заканчивался ночлегом,
и ей было тепло от того одного, что - с ним...

А теперь... потому что разгрызло ступню капканом? ..
или просто из-за того, что уже не та? -
муженёк подружился с налево и со стаканом,
превратившись в обыкновеннейшего кота...

Всё не так - всё под хвост Базилио; было - сплыло;
остаётся смириться и пить эту гнусь до дна.
Будто кто-то их на фиг проклял... Судьбу на мыло!
«... и верёвку! » - зачем-то буркнула вслух она.

Sergey (Afia) Поднялась, заглянула в разбитое - бесподобно:
рожа рыжая, сопли вожжой, и кругом - хлев.
В сорок пять любая Алиса опять съедобна,
к сорока шести понимает, что это блеф...

И лиса разозлилась теперь уже не на мужа -
на себя, никому не нужную тыщу лет...
Это кто же сказал, что она его мымр хуже?
Ну уж дудки: король не дюжит - пускай валет! ..

А представьте себе - вот такая вот я скотина!
Вот хочу, чтоб мне кто-то сейчас же подол задрал! ..
И она ему позвонила... Но Буратино
то ли где-то шлялся, а то ли назло не брал

эту хренову трубку... А он, вообще, вспомнит,
кто такая? А я напомню! Куда ты де...
Деревянненький мой, отвечай! тебя что - дома нет?
полированный мой, откликнись-ка, где ты? где,

конспиратор мой длинноносый, неутомимый?
я одна! понимаешь? мне нужно как в прошлый раз -
чтобы кто-нибудь первый встречный и нелюбимый -
как тогда - без энтузиазма - пусть с пьяных глаз,

пусть какой-то своей в отместку - мне всё едино,
мне до лампочки, я отчаялась и молю:
ты сегодня последний козырь мой, Буратино!
ну не хочется мне простыню превращать в петлю!

Нет, дружочек, я вру: ты с тех пор мне не раз снился,
а я, дура, чего-то артачилась - нет, мол, жди...
Да я рада даже, что мой благоверный смылся!
Ты ей богу не пожалеешь - ты лишь приди...

В трубке мерно гудело. Она набрала по новой.
И ещё, и опять... Эй ты, чурка, я зря звоню?
Ну и где же ты там, полюбовничек мой сосновый?
И уставилась на измятую простыню...

Sergey (Afia) V

В эту ночь он спал, как не спал уже лет сорок.
Или все пятьдесят... Он срубился, едва лег.
Может быть, оттого, что не съел свой вечерний творог
(задолбал этот доктор: «Белок, Карабас, белок! »)

Но сегодня - роскошная не по заслугам милость,
каковой (о, ЛукОйЛлЕ! ) дарим не любой гарсон -
он сегодня не просто спал - ему даже снилось.
И он очень боялся, что кончится этот сон...

Эка странная штука: кемаришь себе и чаешь,
что неправда, и тут же веришь, что так и есть -
вроде, только что шёл, а гляди-ка, уже летаешь...
и летишь, и летишь, и не знаешь, куда сесть,

и не хочется ни садиться, ни опуститься,
и шагаешь себе по воздуху, не дыша,
ощущая, как колготится в тебе птица,
понимая, что это не ты, а твоя душа…

Только нынче он не летал. Он сидел в кресле.
Он сидел и гляделся в огромное во весь рост
чудо-зеркало. Тупо гляделся в него, и если
чудо-зеркало не лгало, он всю жизнь был прост.

…вот он – маленький и застенчивый – возле ёлки -
меж таких же Мальвин, Снежинок и Медвежат -
в бороде из мочалки и ситцевой треуголке
декламирует свой стишок. И вовсю дрожат

его губы. Он вдруг забывает вторую строчку.
Начинает сначала, опять забывает, врёт…
Пионервожатая чмокает парня в мочку
(уха, ушка! ), вручает игрушку, он не берёт

и бежит в туалет, эполеты с себя срывая,
и рыдает, упершись лбом во сливной бачок.
И какая-то сволочь – взрослая и живая
сволочь тушит о душу (об шею его) бычок…

…вот он сам пионер и влюбляется в звеньевую.
Вот они с лучшим другом друг дружке долбят носы -
за неё, замеревшую в выборе и живую
(сразу скажем: обоим ей не расплесть косы –

это сделает тот любитель тушить цигарки
об живое… на пару с таким же уродом… тут,
тут же, лето спустя, подловив в этом самом парке…
и задушат… на всякий пожарный… их не найдут)…

…вот он – правильный, в свежевыглаженной рубахе
с комсомольским значком и молитву в кулак шепча -
как и все до него отправляется к черепахе
и – как все до него – возвращается. Без ключа…

... вот он с красным дипломом идёт на оклад в сто двадцать.
Западает на Красную Шапку, но с тою – Волк…
Вот пытается Золушку из АХЧ помацать,
но на это уходит аванс плюс червонец в долг.

А потом она говорит: «Ты хороший малый»
и садится в девятку с крысятиной за рулём…
То есть, доступа к телу хочешь – сперва побалуй,
бо изба красна пирогом, а жених рублём…

Вы поймете… Сейчас вы всё про него поймёте…
Вообще: есть на свете бог или, там, аллах?
Ну какого же он, первый парень в своём помёте, -
Карабас Барабасович! – вечно не при делах?

Нужно что-то менять… Эти ключики, блин, к замочку -
муси-пуси в цветной обёртке – очнись, эстет! -
хороши на потом, а сначала б деньжат на бочку –
чтобы тачку, хату, прикид и авторитет…

…Он сидел, уставившись в зеркало. Там мелькало
как на киноэкране… Вся жизнь уместилась в ночь...
Точно кто на его судьбу наложил лекало,
и судьба потекла по наложенному точь-в-точь...

...вот он рупь превращает в десять… вот десять в триста…
джинсы варит… по фене шпарит… на вид амбал...
вот его, коммерсанта, ну, в смысле, авантюриста,
замечают дяди, которые правят бал…

вот он им отмывает их тысячи, миллионы...
вот он их депутат – первый, третий, десятый срок...
Дальше в зеркале мельтешенье, и утомлённый
он бормочет: «Доволен, падла? Ешь свой творог! »...

Он проснулся... Да нет, ну надо ж такому бреду! ..
Правда, зеркало с креслом те ж. И, кривясь слегка,
Карабас позвонил и сказал ей: сейчас приеду,
собирайся, забудь про этого сопляка...

А потом набрал Одноглазого: - Здравствуй тоже...
Едь за этой... Да нет, брат, утро не мудреней...
Мне плевать на твои напряги, ты понял, рожа? ..
Я сказал: заводи! Заводи и езжай за ней...

Sergey (Afia) VI

Только кошки и знают, что ночь не меняет масти:
нет таких полномочий даже у темноты.
А что кажутся серыми – кажутся. Но отчасти.
Чаще – рыжие. И в особенности – коты.

Это первым заметил ещё близорукий Джозеф
Редьярд Киплинг. Просто у вас перевод не тот.
Утончённость и уточнённость его прозы
в том, что сам по себе гуляет, конечно, кот,

а не кошка. Так было, есть, и так будет сроду.
И на этом стоит свет, и хвала богам -
кот хозяин себе. А нет – так вини природу:
кот - самец, ходок, холостяк и немоногам!

У любви как у пташки, и хватит об этом всуе.
Чувства чувствами, но у котов над душою плоть.
Кстати, чувства и нашего брата так полосуют,
что иной сестре и представить не дай господь!

И не надо теперь: «а помнишь? а почему же? »...
Потому что! .. Жизнь здравого смысла не лишена,
и уж если кто превращает мужа в немужа,
так – свидетелями архангелы – лишь жена.

Разве кто от хорошего сам побежит налево?
Кто бы знал, как в такие побеги душа болит!
Но любой Лилит на смену приходит Ева,
и Адам не в ответе, что Евы милей Лилит...

В общем, баста! Очаг остыл и виновны вместе.
И козлы отпущения оба, а не один.
А сочувствующие с сострадающими – не лезьте:
у самих в пуху, не судящий да не судим...

Извини, лисичка моя, накипело видно.
Но и ты не дразни Муму, не крути вола...
Я сегодня совсем уехал. И мне обидно,
что не вышло сказки, где сказка почти была...

Ночь не ночь, а надо! .. А, может быть, и не надо?
Да чего уж теперь-то - проехали полпути...
Оп-пупенная станция «Радио-серенада»!
Не «Шансон», конечно, но тоже, считай, почти...

Типа, рэп и классика, типа, в одном флаконе...
Не байда буржуинская и не родной отстой...
Не какое-нибудь, етит его, мориконе,
не Земфира Алискина – хрен бы и с той, и с той...

Кот свободен и кот прав. Кот начнет сначала.
Кот имеет право, хотя бы за ним потоп...
Вот втопил сто сорок по городу – и полегчало.
И ещё втоплю, и ещё полегчает... Стоп:

это кто же мне, блин, рассказывал про парнишку
и про предка его... ну который как дед-пыхто...
про него ещё сочинили большую книжку...
или он сочинил книжку? .. нет, правда, кто

мне рассказывал-то? девчонка, блин, эта, что ли,
или этот, ну как его? .. Синяя Борода...
Типа, коврик с костром, а за ковриком дверь на волю -
прям в какие-то расчудесные города...

Типа, дверь на замке, а ключи у какой-то тётки
и что, типа, от тётки той всем выходит ша...
Что она ни за рупь, ни за два, ни за ящик водки
не уступит ключа... Ну лапша ж – вот те крест, лапша!

Просто плохо просили, если вобще просили...
Чтоб пойти и не взять, чё надо – да я торчу!
Странно даже, что бабку всё ещё не замесили.
А я тоже хочу ключа! Вот как пить – хочу!

Это ж надо как гениально: раз-два и в эти...
в дамки... в смысле, не в дамки, а как его там... в ферзи.
Есть же всё-таки справедливость на белом свете!
Хватит, нашестерился: беги, заводи, вези...

А чего? – успеем! Вот щас прямо и поеду.
Не захочет миром – по темечку кирпичом...
А оттуда за девкой, а с девкой уже к деду:
открывай, мол, дорогу в рай, мы, мол, тут с ключом...

И без света, без пыли и даже без вазелина –
в этот самый рай, где лафа как фонтаном бьёт...
И плевал я, что ты плевал на меня, козлина!
И пацанка твоя – вот зуб даю – наплюёт!

Эй, би-би, ребята! Конкретно би-би, ребята!
Мой зелёный, а не зелёный, так не впервой...
Где тут бабкина хата? А вот она, эта хата...
Здравствуй, тётенька Черепаха! Да свой я, свой...

Sergey (Afia) VII

Одинокие папы ночами довольно жалки.
Это папы семейные дрыхнут без задних ног
после доброго ужина и после первой палки.
Буратинин папа был дьявольски одинок…

Вообще, он был странный во всех отношеньях папа.
Сторонился пивнушек и прочих мужских делов.
Много лет назад про таких говорили «шляпа»,
избегая теперешних, более сочных слов.

Время было такое, и мягче казались люди:
жили скромно, но кучно, строили этот… БАМ,
и за оклик навроде «подвинься-ка-хрен-на-блюде»
даже взрослому враз полагалось бы по зубам.

А сейчас – от горшка два вершка, а сидит с бутылкой
иностранного пива, с сикухой своих же лет,
и насчёт облаять такой, понимаешь, пылкий,
что не только терпения - слов никаких нет…

В общем, был Папа Карло притчею во языцех
всей округи – округам вечно нужна мишень.
За нетутошних мест имя ходил во фрицах,
а за то, что настаивал и потреблял женьшень,

чесноком заедая, - и вовсе чужим считался.
А ещё – он держал книжки – читать любил.
Поговаривали – неделями не питался,
но каморку макулатурой битком набил.

Говорили, что пол гнилой, потолок дырявый,
газа нет, занавесок нет, даже люстры нет.
То есть, пользовался наш Карло недоброй славой
среди тех, у которых кафель, ковры, паркет…

И чего соседей особенно донимало -
это то, до чего независимый, паразит.
Что ему быть просто белой вороной мало -
вишь, ещё и мальчишку один, без жены растит,

будто так и надо - японский премьер, не меньше!
Прозябают же всухомятку, а – тишь да гладь.
Вон их сколько в микрорайоне бездетных женщин:
выбирай любую и в мачехи сыну ладь.

Мы и сами с охотой. Мы ж любим чужих деток.
И насчёт воспитать обстоятельней рыб в воде.
Кстати, если профукал законную как-то где-то -
так хотя бы имей себе смелость сознаться, где.

Но и в этом смысле он не был первопроходчик,
и различным там Винтикам-Шпунтикам во дворе
Папа Карло лгал, будто их Мама Карло – лётчик
и разбилась. Так многие лгали по той поре.

Время было такое. Тогда вообще все лгали:
телевизор, партком, стахановцы – все подряд.
И практически все кругом на враньё моргали.
Просто время такое было, вам говорят…

Их же мама им просто сделала чао бамбино:
всё сидела молчком, недовольства в себе боря,
всё вздыхала меж папиных книг и, как та рябина,
что считает, что гнется-ломается почём зря,

всё мечтала к какому-то дубу. О чём и пела,
хлобыстая женшеневку мужнину в ночь-полночь.
Да однажды (Джузеппе донёс) с кем-то в поезд села,
и увез их с кем-то тот поезд отсюда прочь.

Ни тебе извини, сынок, ни прощай, треклятый -
хуже Анны Карениной, господи нас прости!
Карло разве не год затыкал потом уши ватой,
чтобы только не слышать в ночи, как сынок грустит

по исчезнувшей мамке… Лета не меняли дела.
К десяти годам Буратино стал мрачный тип
и молчун. И когда уже отрочество приспело,
присмотрелся Карло – а рядом растет Эдип.

Не конфликтный пацан, но замкнутый. Туча-тучей.
Пыл – внутри, и поди, проведай, какой там пыл.
Да и взгляд у мальчишки какой-то фанерный, злючий.
Не простил ему, то есть, мальчишка и не забыл…

Sergey (Afia) К делу… Дверь эту Карло нашел не в пример случайно:
тою самой весною, внезапно обобылев,
он затеял ремонт и рванул гобелен в отчаяньи
со стены, а за ним – дверь в никуда. Блеф!

Он – наружу. Снаружи – доски, всё мирно, чинно,
ни намёка на выход. Стена толщиной в кулак.
Что ж, поздравил себя мужчина, ты молодчина;
остаётся лишь выяснить, что у нас тут не так.

Он пристроил шпалеру на место. Сам – очи долу
(благо, сына не было дома, когда крушил).
Поутру накормил Бу и отправил в школу.
С той поры папа Карло подпольною жизнью жил…

Он сто раз отпирал эту дверцу. Загнутой спицей.
И сто раз входил в этот узенький коридор,
уводящий зигзагами то ли за синей птицей,
то ли просто в канализацию… Это вздор! –

полный вздор, будто есть прямая дорожка к счастью, -
думал он, продолжая на ощупь идти по ней.
Но, сто раз одолев неизвестно какую часть её,
останавливался и клял себя: нет, не смей.

Ты же столько лет сберегал этот шанс для сына.
Вдруг вся эта бодяга – на раз и для одного?
И тогда пусть исполнятся чаянья Буратино –
буратинины чаянья праведней, чем его.

Что просить старику? - Бессмертья? иль легкой смерти?
или мира во всем мире и блага всем?
Погодите рубить, учит мудрость, семь раз отмерьте. –
Он отмерил сто раз – это больше уже, чем семь?

Он сто раз возвращался – от первого поворота,
от второго, от сто второго… Всегда. Назад.
Запирал. Опускал холстину с поблекшим фото
очага и сидел до утра у окошка в сад.

Летом пахло антоновкой. Осенью пахло прелью.
Он сидел во тьме и часами во тьму смотрел,
и огонь на холсте, подмалеванный акварелью,
и светить не светил за спиною, и греть не грел.

Но сегодня он вдохновился и принял лишку.
Одинокий дед отчаялся ждать утра
и отчаялся ждать, пока осенит сынишку.
Он решил, что сегодня пора – наконец, пора.

Не питая доверия к сказочным заморочкам,
в эту Карло верил уже много-много лет,
ибо слышал где-то, что надо бы не крючочком,
а ключом – золотым – может, в этом и весь секрет?

Да пока Буратино отыщет тот ключ от рая
и отыщет ли вообще (ох и тьма в окне! )
старый Карло, уже практически умирая
(так казалось ему в тот миг), подошел к стене,

молча снял натюрморт, свернул его аккуратно –
он готов был сегодня осилить путь до конца.
Но не очень спешил. Он не знал, суждено ль обратно.
И сумеет ли Буратино понять отца...

Дверь упрямо не поддавалась. Крючок погнулся.
Карло взял топор. Карло начал крошить косяк.
Преуспел… Осенился знамением. Оглянулся
и шагнул за порожек… Сошедший с ума босяк

пёр под землю навстречу последнему приключенью
за ступенью ступень вдоль холодных осклизлых стен.
И за каждым углом ускользающее свечение
ему чудилось. Это был сладкий, но жуткий плен.

Он спускался все ниже, сияло все ближе, ярче.
Стало трудно дышать. Всякий шаг давался трудом.
Но он знал теперь, как открывается этот ларчик…

Буратино пришел через месяц. В сгоревший дом.

Sergey (Afia) VIII

Это ночь была заурядной ноябрьской ночью.
Полной страхов, обид, сомнений и даже грёз.
Разве что, разрывая души живущим в клочья,
у мальвининой двери выл говорящий пёс –

выл всю ночь, пока не осип и не обессилел.
Бедолаги-соседи не находили мест,
выходили к нему - просили, а то грозили,
а он выл и выл – на весь город и весь подъезд.

Было что-то глумливое в хрипе его и в храпе.
Это мы уже вслед соседям зачем-то врём.
Говорили, что пес в ту ночь голосил по Папе…
Говорили, что по хозяйке, - мол, ближе к трём

подъезжала машина, и слышали, как спускалась.
И потом не вернулась, и месяц, как не видать.
И собачка-то бедная так её обыскалась,
что, вон, тоже пропала, вконец расплевавшись ждать.

Это так и не так, и давайте теперь не будем:
Чёрный Пудель скулил не в сюжет. Он не гнал волну.
Просто ночью четвероногим трудней, чем людям:
Артемонам же просто положено - на Луну...

2004-2006-2008 гг.

Tags: Какая, стрижка, подойдет, мужчине, если, торчат, уши

Описание корректоров Otostick. Инструкция по использованию. Коррекция лопоухости у детей и взрослых. Сайт ...

Какая прическа пойдет лопоухому парню? аааа помогите выбрать))) если можно с картинками... волосы не сильно длинные... | Автор топика: Саша

че вы ржете я серьезно =/

Любовь ой е!! ! да ты такой симпотяга, ну правда, не забивай себе голову всякими глупостями, а прическа, которая у тебя на фото довольно неплохая...

Илья А если ушки скорректировать? Тогда любая пойдет!

Валерий Наголо сделай! Будешь чОткий дерзкий.. . Одень спортивный кастюм и будет зачипок!!!

Диана ...замечено---уши-это наши почки... рассмотрв их внимательно можно многое предсказать... а пока-если проминая уши-больно, значит в почках застой.. ежедневное разминание-помощь почкам... развернутые уши=развёрнутым почкам... изменив их положение-разворачиваются уши. пишите. сколько Вы пьёте чистой, КАЧЕСТВЕННОЙ воды?

Кристиназина) а я люблю ушастых)) красивые такие!!! Обычную стрижку мужскую че парится то!! не комплексуй по этому поводу!